Таганрог. 14 сентября.

Праздничные мероприятия посвящённые 315-летию со Дня основания города Таганрога.

Царь-плотник лично пожелал объехать Приазовье в поисках удобной бухты для флота и столицы государства.

29 июня 1696 года взору будущего императора представилась удобная естественная бухта с далеко вдающимся в море мысом, на котором находились развалины турецкой башни, возможно, своеобразного маяка. Некоторые исследователи утверждают, что именно здесь располагался легендарный древнегреческий город Кремны, его античные развалины сегодня находятся у подножия Каменной лестницы.

Восторженный царь властным перстом указал на мыс и лично «изволил размерять и составлять исправной чертеж» будущего полиса. «Местоположение ее изрядное и для пристанища кораблей весьма способное, гавань надежная и столь пространная, что целый флот в оную вместиться может». Допьяна напоенный идеями Кукуевой слободы Петр будущую столицу наметил строить исключительно по европейскому образцу.

Для этого надлежало уйти от чисто крепостной хаотичности и подойти к проектированию с точными масштабными чертежами, инструментальной разбивкой плана с соблюдением абсолютной прямизны линии, стандартизации типов укреплений и жилищ. Петр не видел еще «гипподамовой сетки» голландских и немецких городов, но уже был наслышан о строгой геометричности современных штадтов. Именно городу на мысу Таганий Рог и было суждено стать прототипом будущего Санкт-Петербурга.

До строительства на Таганьем Роге Петр укрепил район Азова. Была усилена Азовская крепость, напротив нее возведена Петровская крепость, ниже по течению заложен Алексеевский шанец. Были восстановлены обе турецкие Каланчи (форты по обоим берегам Дона близ Азова) и небольшая крепостица Лютик. Были построены батарея напротив современного Дугино и два шанца в устье Кутюрмы, по обеим сторонам фарватера, каждый на 12 орудий. Эти шанцы в то же время служили и маяками.

В районе речушки Койсуг имелись еще Скопинская фортеция и небольшой редут того же названия. По решению боярской думы планировали приступить к строительству весной 1697 года, а закончить в апреле 1698-го. Однако стоило лишь самодержцу отбыть в великое посольство, на местах тут же начался знакомый всем русский бардак. Иноземные инженеры посчитали, что лучше знают пользу государства, чем ее первое лицо, и тут же приступили к «смене маршрутов».

Австрийский инженер Антоний Лаваль, руководивший до этого работами по укреплению Азова, заложил шанец на Петрушиной косе. В 1698 году Пушкарский приказ сместил Лаваля и решил строить крепость в устье Миусского лимана (будущая Семеновская крепость).

Этими работами руководили австрийцы барон Фридрих фон Бургсдорф, Карл Траузен и датчанин Юрий Франк. В дальнейшем это решение также было признано не вполне правильным. Наконец, Пушкарский приказ 12 сентября 1698 года постановил:

«Пристани морского каравана судам по осмотру и чертежу, каков прислан за рукою итальянской земли капитана Матвея Симунта, быть у Таганрога, а для бережения той пристани на берегу сделать шанец, чтобы в том шанце ратным людям зимовать было можно…»

Общее руководство строительными работами по гавани и крепости было поручено «птенцу гнезда Петрова» Федору Апраксину, запускавшему с царем суденышки еще на Плещеевом озере.

Чтобы обезопасить гавань, одновременно с Троицкой крепостью создавался мощный укрепленный район: весь Миусский полуостров отделили от материка непрерывным Петровским валом высотой в 3 м и длиной около 8 км. На концах этой линии возвели небольшие крепости — Павловскую у реки Миус (ее валы хорошо сохранились на окраине села Гаевка) и Черепахинскую на берегу моря (низовье балки Большая Черепаха, район отвалов нынешнего «Тагмета»). При впадении Миусского лимана в море, у Беглицкой косы, построили Семеновскую крепость. В крепостях и укреплениях линии разместились гарнизоны, а по восточному берегу Миусского лимана, между Павловской и Семеновской крепостями, расселили 500 семей донских казаков, составивших Таганрогский казачий полк.

Все новые крепости были земляными. Такими их строили не только из-за спешности дела и отсутствия на месте прочного камня. Земляные укрепления хорошо выдерживали артиллерийский огонь: их нельзя разбить, а повреждения гарнизон мог быстро исправить.

По гребню валов проходила невысокая, сложенная из камня «стена загрудного боя», — защитники стреляли из-за нее, прикрытые по грудь. В Троицкой крепости с разрешения и благословения митрополита Белгородского и Обоянского Авраамия была поставлена деревянная, с походным антиминсомСвято-Троицкая церковь.

24 мая 1699 года русский флот под командованием адмирала Корнелия Крюйса в составе 12 крупных кораблей, 4 галер, 13 бригантин, 11 галеотов и нескольких мелких судов прибыл с демонстрационным для османов визитом в Азов. А уже 4 июня уже сам «капитан-бомбардир Петр Михайлов» с эскадрой легких судов отправился в Таганрог проверить, как идет строительство Троицкой крепости и порта. В крепости под руководством Осипа Старцева солдатами и срочно пригнанными из центральных губерний работными людьми в спешном порядке возводились из камня склады, пакгаузы, соборная церковь, «государев дворец», гостиные дворы, казармы и пр.

В шести пригородных слободах, размещенных за пределами Троицкой крепости на Миусском полуострове, под защитой небольших шанцев возводились дома для служилого и кабального населения. В Таганроге было разрешено селиться и московским купцам. Причем для них лавки и дома строились из казенного материала, а «за старание» велено было брать с них деньги за постройку в рассрочку в 1–2 года. При этом вовсю работала таможня, взимая одновременно конские, солевые пошлины. Далекие от царевых морских забав пригнанные из-под Тамбова, Воронежа, Рязани крестьяне понятия не имели о судоходстве и солоноватой азовской воды откровенно побаивались. Для того чтобы учить «азовских жителей на реках и морях, на карбасах и лодьях и иных судах водяному ходу» из Архангельска срочно выписали кормщика Ивашку Молота.

В Таганрог одновременно отправился и Матвей Меланкович для обучения недорослей из новопоселенцев «морского воинского ходу и карте, и компасу учить под Азов». В первой навигацкой школе обучались одновременно итальянскому, греческому или латинскому языкам. Проинспектировавший город самодержец заметил, что маловато зеленых насаждений, повелел высадить на берегу желуди, а в крепостице «для украшения святые церкви, хором и всего Троицка» — многочисленные деревья.

«Также в городе по берегу и по морским пригожим местам посадить ивы. И еще повелеваю провести в Троицкой каменные трубы для отвода вешней и дождевой воды в море мимо гавани. Да построй, — ткнул пальцем в грудь оторопевшему Старцеву двухметровый гигант, — большие городские часы с колоколами, чтоб жители градские узнать точное время могли». Петр сам спешил жить и других желал подогнать под стремительное время своей эпохи.

Заодно царь-западник чуть ли не насильно погнал кабальных в огороды сеять диковинную для дикого поля клубнику, тутовые деревья и дубы между Азовом и Таганрогом для будущих кораблей. Тогда же в город завезли из Константинополя лимонные и померанцевые деревья.

Особо Петр не обольщался в самоотверженности местного купечества: «Торговля рыбой — дело воровское, и посему жалованье положить им минимальное. Да по одному в год вешать, дабы другим неповадно было».

Матвей Симонт сообщал в Москву: «Летом прошлого 1705 года, сентября по 1-е число, в Троицком гавана построена».

Петр побывал в Таганроге еще раз уже после подавления Булавинского бунта в 1709 году по пути на Украину, где вскоре его ожидала Полтавская виктория.

Осмотрев ход строительства, государь в письме к Меньшикову отметил, что «сие место, которое перед десятью летами пустое видели, ныне с помощью Божией изрядной город, купно с гаванью, обрели; и хотя где долго хозяин не был и не все исправно, однако ж есть что посмотреть». Посмотреть, действительно, было на что. К этому времени гавань представляла собой прямоугольник, состоящий из двух свайных рядов, между которыми были установлены ящики с камнем.

Конструкция молов и фундамента форта, устроенного на отмели в 2 км от берега, по тем временам была самой современной. И до сих пор во время проведения очистительных работ порта поднимают со дна Азовского моря петровские сваи. При входе в гавань имелось двое ворот: восточные, где была устроена площадка с башней и установлены пушки, и северные, прикрывавшиеся волнорезом.

На двух углах мола гавани на сооруженных площадках размещались пушки. Недалеко от северного мола у берега разместился док. Таганрогская гавань была первой в России искусственно созданной для стоянки судов Азовского военно-морского флота. Немецкий генерал на русской службе Христофор Герман Манштейн (адъютант главнокомандующего фельдмаршала Бурхарда Христофора Миниха в войне с Турцией 1736–1739 годов) в своих «Записках о России» писал: «Петр устроил на Азовском море в местности, именуемой Таганрог, прекрасную гавань, названную им Троица, в которой суда, пройдя без груза устьем Дона, под Азовом окончательно вооружались и могли стоять совершенно безопасно. Все, видевшие эту гавань, сознаются, что это одна из наилучших гаваней Европы».

Всего забили более 30 тыс. свай и заложили более 50 тыс. кубометров камня. Материалы подвозили на телегах и лодках, а все строительные и земляные работы выполняли вручную. Чего это стоило согнанным на юг 200 тыс. солдат и работным людям, не стоит и говорить — в строящемся параллельноСанкт-Петербурге, по некоторым данным, умерло до 100 тыс. рабочих. На юге климат был получше, но отсутствие нормальной воды и пищи в дикой степи сказывалось.

Троицкая крепость представляла собой серьезную силу — на ее валах и бастионах стояли 238 пушек, да еще более 100 пушек — на молах гавани и в форте «Черепашка». На таганрогской верфи строились корабли. Помимо того воронежские, хоперские и донские верфи поставляли в Таганрог корпуса, которые здесь достраивались, оснащались и вооружались. В Таганрогской гавани базировался сильный флот, основу которого составляли 70-пушечный«Спящий лев», 60-пушечные «Гото-Предестинация» (тот самый, отрывной киль которого в случае посадки на мель на азовском мелководье придумал сам Петр) и «Шпага», 50-пушечные «Геркулес», «Скорпион», «Ласка» и «Уния», 30-40-пушечные «Вилькельчаг», «Дельфин», «Еж», «Меркурий» и «Соединение». Флот, внушающий уважение близлежащим турецким крепостям Керчь и Еникале.

В честь окончания строительства гавани, верфи и города, подчеркивая особые заслуги Матвея Симонта, Петр 23 мая 1709 года приказал адмиралу Апраксину изготовить памятную медаль:

«Изволь приказать сделать Матвею Симонтову монету золотую с каменьями ценою в ста три, и на одной стороне чтобы была наша персона, а на другой — гаван здешний и подпись тут, что дана ему за труды гавана».

Несчастливый Прутский поход, когда в молдовской авантюре Петр едва не попал в плен со всем своим двором, поставил жирный крест на царском «столичном проекте» Таганрога. Пребывающий в эйфории после Полтавы самодержец никак не предполагал, что его могучая победоносная армия, лишенная боеприпасов, будет зажата между Прутом и Дунаем и одними штыками добудет ему мало-мальский пристойный мир. Правда, ценой Азова и Таганрога. По Прутскому договору России пришлось вернуть Азов, уничтожить флот, срыть все укрепления на берегах Азовского моря и платить Крыму ежегодную дань. Россия и Турция обязывались не строить крепостей между Азовом и Черкасском. Транжемент был переведен на 3 версты выше Черкасска.

При заключении Прутского мирного договора Петр I надеялся вывести «Гото-Предестинацию» через Дарданеллы в Средиземное море и далее через Балтику в Кронштадт, но турки отказались пропустить русские суда через укрепления Керчи и Босфора. В октябре 1711 года «Гото-Предестинация»был продан турецкому правительству.

«Как не своею рукою пишу, — сообщал Петр Апраксину, — нужно турок удовлетворить… Таганрог разорить как можно шире, однако ж, не портя фундамента, ибо, может, Бог иначе совершит».

Население Азовской губернии (уже не менее 20 тысяч), частично переводилось в Бобровский уезд Воронежской губернии (сегодня там существует слобода Азовка), частично с гарнизоном Азова и Таганрога в новопостроенное укрепление — Транжемент, в семи верстах ниже по течению от Черкасска. Согласно условиям договора, деревянная Свято-Троицкая церковь из Таганрога была перевезена в Бахмут.

Таганрог был разрушен в присутствии турецких представителей в начале февраля 1712 года. Однако вложившие столько труда в строительство Таганрога русские срыли только наземные укрепления Троицкой крепости. Сваи гавани разрушать и не подумали, чего ленивые турки даже не проверяли. Поэтому и после полувека забытья в ходе русско-турецкой войны 1768–1774 годов вернувшая себе руины Россия смогла легко восстановить петровский порт.

Приазовье находилось под властью турок 24 года. Азов они старались укреплять, а Таганрог был заброшен. В ходе очередной войны в 1736 году после четырехмесячной осады русские снова овладели Азовом, заняли они и Таганрог. Сразу же началось восстановление крепости. Однако Россию и на этот раз подвел ее союзник — Австрия, заключившая с Турцией сепаратный мир.

Хотя по договору 1742 года Азов, Таганрог и прилегающие территории навсегда отошли к России, все восстановленные укрепления опять пришлось срыть. Россия не имела права иметь на юге военный и коммерческий флот. Торговля на Черном и Азовском морях могла вестись исключительно на турецких судах. Таганрогу не повезло во второй раз. И только после победоносной войны 1768–1774 годов русские войска вернулись на эту землю окончательно. Троицкую крепость быстро восстановили на старых фундаментах. От нее начал расти город. Гавань стала базой для создания Азовской флотилии. В соответствующем указе (ноябрь 1769 года) Екатерина II говорит: «Таганрогскую гавань отдаем мы совсем в ведомство вице-адмиралаСенявина с тем, чтобы оную поставить в такое состояние, чтоб она могла служить убежищем судам, так и для построения оных, а тем паче галер и других судов… и чтоб в будущую кампанию 1770 года флотилия в оной уже зимовать могла…»