Почему Yokohama не хочет заключать договоры с автозаводами, а предпочитает продавать шины напрямую потребителям, рассказал генеральный директор компании Аданобу Нагумо
Мировой финансовый кризис не остудил пыл японской Yokohama по расширению своего присутствия в мире. В мае компания объявила о планах по увеличению своих мощностей на Филиппинах. В том же месяце заявила об открытии своего первого завода в России.
Российский рынок сейчас — один из самых привлекательных для производителей шин. Заводы в России уже есть у Nokian и Pirelli, строит свое предприятие Continental. Цены на энергоносители и инфраструктуру в России, как правило, ниже, чем в Европе, а возможности экспорта отсюда шире. Первоначально открытие завода Yokohama в Липецке было намечено на декабрь, но российская бюрократическая машина оказалась для японцев сюрпризом.
— Вы начали работать в компании в 1969 г. Это гигантский срок. Когда вы в итоге возглавили компанию, для вас это стало достижением цели?
— Прежде всего я осознаю теперь колоссальную ответственность. Я стал первым лицом компании. Это ответственность за людей, за судьбы. Всегда надо что-то думать, делать. Поэтому трудно сказать, цель это или шаг вперед. В любом случае это начало чего-то нового. Это тот фактор, который заставляет меня постоянно думать о чем-то новом, о движении компании вперед. Поэтому скорее всего это — начало.
— Есть в компании какие-то опционные планы для топ-менеджмента?
— У нас ничего такого нет.
— Это распространенная вещь для западных компаний…
— Все так. В этом и состоит отличие в менталитете между нами. Для чего нужно управление в западной части земного шара и у нас? На Западе топ-менеджмент ориентирован на постоянное получение прибыли, зарабатывание денег. У нас немного другие подходы. Мы, конечно, об этом тоже заботимся. Но у нас главный приоритет — это своя компания. Что мы должны в ней сделать, чтобы она жила лучше, чтобы она стала сильнее по отношению к конкурентам, чтобы она выиграла. Эти моменты для нас более важны, чем прямое зарабатывание денег.
— Недавно Yokohama открыла первое производство в России. На сайте компании говорится, что старт был намечен на декабрь 2011 г. С чем связана задержка?
— Мы планировали провести церемонию открытия в конце прошлого года, но по разным причинам имела место задержка. В нашей компании был опыт создания производств в странах Азии и на Филиппинах, в Таиланде, Китае. В России это был наш первый подобный опыт. По мере работы над инвестпроектом мы поняли, что все-таки разница между Россией и этими странами довольно большая. По нашему мнению, основная причина задержки — система разрешений, которая существует в России. Она излишне громоздкая и слишком детализированная. Она касается и ввоза оборудования, и начала проектирования, и пробного пуска производства. Мы этого не ожидали, и это стало основной причиной задержки. Если бы к этому можно было как следует подготовиться, то мы бы запустились вовремя. Мы в общем-то и готовились к подаче документов, к получению разрешений на определенном этапе. Но каждый раз, подав документы, мы обнаруживали, что этого не хватает, этого не хватает, этого не хватает. В результате все приходилось начинать заново. Мы оказались не готовы ко всем неожиданностям. С другой стороны, если смотреть на опыт других компаний, которые создавали производства в России, три с небольшим года, в течение которых мы подготовили проект, это еще очень быстро.
— Приходилось ли вам во время строительства сталкиваться с проявлениями коррупции?
— Такие разговоры имеют место не только в этой стране, но и в других странах. Курс нашей компании в том, чтобы ни в коем случае не поддаваться на подобные предложения, и у нас это получается.
— О начале строительства вы объявили в самое тяжелое время, когда в мире бушевал экономический кризис. Почему вы все-таки решились на строительство, к тому же в сложной неоднозначной стране?
— В тот момент у нас находилось в работе несколько проектов: расширение производств внутри Японии, строительство мощностей в Таиланде и России. Действительно, мы думали над расширением одновременно на всех площадках, но остановились на российском проекте. А остальные мы решили приостановить или заморозить.
— Почему решили остановиться на России? В чем преимущество этого рынка для вас?
— Потому что шины нашей компании Yokohama Rubber и Yokohama Tyier продавались здесь очень хорошо — пик роста продаж приходился на тот период. Поэтому, хотя и произошел кризис, мы думали, что в сравнении с другими странами в России такой степени падения рынка не будет. И по стоимости инвестиций российский проект был самым большим. Но как раз благодаря кризису нам удалось снизить затраты на многие материалы.
— Сейчас доля Yokohama на российском рынке не очень большая. По оценкам одного из ваших конкурентов, 5,17% от общего объема продаж в России. Согласны ли вы с этой оценкой и какой план для себя ставите?
— С этой оценкой мы согласны, но хотим сделать оговорку — это касается доли нашей компании на рынке шин всех видов, типов и размеров, включая шины для автобусов и грузовых автомобилей. Но мы в первую очередь сконцентрированы на рынке шин для легковых автомобилей, и если взять долю в этом сегменте, то она выше — 7-8%. Так что в первую очередь будем концентрироваться на рынке шин для легкового транспорта. Сейчас мы продаем на российском рынке около 3 млн шин в год. Наши планы — в течение трех лет увеличить эту цифру до 5-6 млн штук. Все это будут шины для вторичного рынка — непосредственно для автовладельцев. Но если будут заказы со стороны автопроизводителей, мы будем их рассматривать.
— Пока у вас нет договоренностей с автозаводами о поставках шин им для комплектации автомобилей?
— Мы пока отказываемся от таких предложений. Наша задача состоит в следующем: мы считаем, нужно накопить сначала достаточный опыт и результаты на вторичном рынке, на продаже частным потребителям, а уже затем перейти к работе с автопроизводителями.
— Почему? Вы не опасаетесь, что такая стратегия может удлинить срок возврата инвестиций в российский завод? Если вдруг произойдут какие-то серьезные экономические потрясения, то скорее всего, как в 2008 г., спрос на более дорогие шины, к которым относится продукция Yokohama, резко упадет.
— Понимаю, о чем вы говорите, но, что касается шин, мы рассматриваем их как продукт первичного потребления, относящийся к самым важным потребностям. Спрос на них падает не так резко, как могло бы показаться. Что касается срока возврата инвестиций и нормы прибыли, то, по нашим оценкам, норма прибыли, достижимая на рынке вторичных продаж, незначительно выше, чем на рынке новых автомобилей. Посчитав это, мы решили в России сконцентрироваться на этом рынке, отказывая на первом этапе производителям автомобилей.
— В следующем году вы планируете запустить завод в Китае. Если сравнивать два рынка, какой, на ваш взгляд, более перспективен: азиатский, и в частности китайский, или российский?
— Отличие китайского рынка в том, что люди там предпочитают покупать те же шины, что были установлены на автомобиле производителем. Там зависимость производителей шин от автопроизводителя выше. Так что в Китае мы, наоборот, ориентированы на поставку шин для производителей. Рынок Европы, США, России в этом отношении более зрелый. Имея автомобиль, люди выбирают шины более привередливо. В этом отношении Китай находится на ступени ниже. Хотя сейчас темпы роста китайского рынка снизились, объемы продаж там очень большие. Его особенность в том, что там представлены практически все компании нашего сегмента. И в отличие от России там цены снижаются — рынок Китая перешел в фазу ценовой конкуренции. Если на этом фоне в экономике случится спад, то цены снизятся еще сильнее и тогда огромное преимущество будет у китайских производителей.
— Кризис и произошедшая в прошлом году в Японии трагедия внесли какие-то корректировки в ваш план Grand Design, рассчитанный до 2017 г.? Какие?
— В 2017 г. 100 лет нашей компании, и план Grand Design — 100 был приурочен к этому. Но Lehman-shok 2008 г. и его последствия, конечно, повлияли на наши планы по развитию компании. Некоторая задержка в достижении количественных показателей, предусмотренных планом, будет иметь место — скорее всего два-три года. Это что касается объемов продаж. А вот план по прибыли мы постараемся выполнить. Что касается прошлогоднего бедствия, то особого влияния на рынок шин оно не имело. Наоборот, он даже растет благодаря темпам восстановительных работ.
— На ваш взгляд, насколько велик риск нового экономического спада в мире?
— Такая вероятность велика. Посмотрите, что происходит в Европе, в Греции — в сравнении с 2008 г. кризис проявляется по-новому. Нельзя не сказать о Японии, где в определенной степени присутствует такой же риск.
— Эти проблемы решаемы? Что нужно, чтобы мировая экономика вернулась к балансу, более гармоничному развитию?
— Важный фактор — технологическое обновление. Например, это касается электроэнергетики, сокращения расходов на ее производство. Это позволит серьезно сократить себестоимость, а уже за счет этого фактора производить лучшую продукцию. В связи с бедствием в Японии мир возвращается к увеличению потребления традиционных источников энергии — газа, нефти. Это все не лучшим образом влияет на себестоимость и экологию. Влияние есть. Пока мы сталкиваемся с тем, что доля расходов на энергоносители только растет. Например, на наших заводах в Китае, на Филиппинах, в Таиланде трудовые затраты на заработную плату, кадры — в сравнении с расходами на энергоносители — почти не растут.
— Выход — развитие альтернативной энергетики?
— Для выхода из экономического кризиса этого мало. Это больше политический вопрос. Я просто остановился на одном из примеров. Ясно, что только этим дело не ограничится. Но что касается производства в частных компаниях, наверное, переход к альтернативной энергетике — это важный шаг вперед.
— Yokohama много внимания уделяет экологическим проектам. В 2007 г. был запущен проект Yokohama Forever Forest. Почему экология? Ваши конкуренты — Pirelli, Michelin — продвигают себя за счет более броских, гламурных проектов: календари, гиды…
— Мы компания-произво-дитель. Мы используем энергию, в процессе производства мы выбрасываем углекислый газ в атмосферу. И чем больше мы производим, тем больше это влияние. Раз мы оказываем негативное влияние на экологию, мы четко осознаем ответственность за это, поэтому хотим что-то полезное сделать взамен для улучшения экологической ситуации в мире. В современном мире предприятие должно не просто расти, оно должно отдавать себе отчет в том, чем оно является в окружающем мире, в своей ответственности перед ним. Иначе оно в итоге не будет расти. Наша цель — не только получение прибыли, но и вклад в защиту окружающего мира. Мы постоянно об этом думаем.
— Вы сами сажаете деревья?
— Конечно. У нас вокруг каждого завода есть посадки, кое-где даже леса уже выросли. И сам я сажал.
— В Липецкой области эта практика будет применяться?
— Конечно.
