Центр энергетической экспертизы о перспективах консолидации нефтяной отрасли. Интервью
Заместитель директора отделения России и Евразии Центра Стратегических и Международных Исследований Джеффри Манкофф.
ЦЭЭ: Ряд экспертов утверждают, что Россия создает нечто вроде клуба компаний — Роснефти и Газпрома. На ваш взгляд, сделка Роснефть — BP окажется «полезной» для России?
Я скептически отношусь к консолидации нефтяной отрасли. Посмотрите, что случилось с газом. У Газпрома однозначно имеются серьезные проблемы, касающиеся возможности компании развивать новые производственные площадки и обеспечивать работу существующих скважин.
Большинство скважин были разработаны в советское время, и их производительность снижается. Таким образом, компании необходимо принять решение, применять ли новые технологии для увеличения добычи из этих скважин или для добычи газа из новых скважин на севере страны или в Восточной Сибири.
Правительство признало, что Газпром на самом деле не способен справиться с задачей и поддерживать производство газа на текущем уровне. Поэтому мы сейчас видим, что такие компании как НОВАТЭК и Роснефтегаз играют более важную роль, чем прежде, в разработке российских запасов газа – чтобы у страны были и другие варианты.
Однако, я вижу иронию в том, что несмотря на осознание руководством России ограниченности такой модели в газовом секторе, оно движется в противоположном направлении в нефтяной отрасли. Консолидация индустрии под Роснефтью и приобретение TНК-BP, я думаю, является самым большим примером этого. Сейчас вы движетесь к ситуации, когда, впервые с советских времен, большинство российской нефтяной промышленности будет подконтрольно государству.
Ситуация просто поражает своей парадоксальностью: даже при том, что кремлевские лидеры понимают проблематичность такой модели в газовой отрасли, они все больше и больше движутся к этой же модели в нефтяном секторе. И я не думаю, что это шаг в правильном направлении в плане увеличения добычи, внедрения новых технологий и развития конкурентной на мировом рынке нефтяной отрасли.
Разработка месторождений в Арктике будет недешевой, мы говорим о добыче нефти в очень трудных условиях, куда сложно доставлять оборудование и материалы, где необходимы продвинутые технологии, знания и опыт, которыми такие компании, как Роснефть не обладают. Им понадобится большой иностранный капитал и иностранный экспертный опыт, чтобы бурить эти скважины. В данный же момент самая приоритетная задача – заплатить за приобретение активов ТНК-BP, что также может сдвинуть сроки по проектам в Арктике. Я считаю, что частично причиной заключения сделки с BP является желание получить доступ к новым технологиям и возможностям. Опять же вопрос — в какие сроки? Я не думаю, что в ближайшее время что-либо будет выполнимо.
ЦЭЭ: Некоторые аналитики считают, что сделка между Роснефтью и BP негативно отразится на инвестиционном климате России, так как возникновение огромных подконтрольных государству корпораций не способствует присутствию иностранного бизнеса в стране. Каково Ваше мнение?
Такая сделка как между Роснефтью и BP не является позитивным сигналом частично из-за того, какому обращению подверглась британская компания — изначально со стороны своих партнеров, а затем со стороны государства, которое оказывало на них давление c целью продать свои активы в ТНК-BP.
В итоге BP продала компанию по очень хорошей цене и заработала огромное количество денег в процессе. Но вмешательство государства, давившего на BP, я считаю, говорит о том, что право собственности не всегда охраняется. Это также показывает, что имеет место политизация экономики. Этот факт заставляет нервничать иностранных и российских инвесторов, а также вносит свой вклад в причины оттока капитала. Я не думаю, что сделка с BP кардинально изменит картину в плане оттока денежных средств. Но я считаю, что это укрепляет мнение инвесторов в России и за ее пределами о значительной степени политических и экономических рисков ведения бизнеса в России.
ЦЭЭ: Как вы считаете, будут ли Роснефть и BP эффективно работать вместе? Какие теперь перспективы у BP в России?
Я действительно думаю, что Роснефть нуждается в иностранном опыте и знаниях, если она на самом деле намерена продолжить работу по новым проектам в труднодоступных местах. BP в качестве иностранного партнера улучшает впечатление, помогает решить проблему отношения к России как к территории, бизнес на которой связан с рисками для бизнеса. Доля BP составляет около 20%, это не контрольный пакет, который, я думаю, был бы проблемой для Кремля. Таким образом, при условии, что они сохраняют политический контроль, они не станут слишком сильно беспокоиться о наличии иностранного партнера с 20% или 25%.
По моему мнению, в краткосрочной перспективе давление на BP с целью продажи TНК-BP в целом было отрицательным фактором, но я думаю, что в долгосрочной перспективе Кремль рассчитывает на позитивное влияние иностранного присутствия. Они хотят показать, что Россия открыта для иностранных инвестиций, и зарубежные компании могут работать в партнерстве с важнейшими государственными корпорациями. Если бы они просто выжили BP полностью, это было бы намного более негативным сигналом.
